Неточные совпадения
Только
пьяниц, как бабушка же,
не любила и однажды даже замахнулась зонтиком на мужика, когда он, пьяный, хотел ударить при ней жену.
Пьяницы-крикуны ее боятся; она их
не любит: выгоды от них мало, а шуму много; молчаливые, угрюмые ей скорее по сердцу.
— А вот и нет… Сама Прасковья Ивановна. Да… Мы с ней большие приятельницы. У ней муж горький
пьяница и у меня около того, — вот и дружим… Довезла тебя до подъезда, вызвала меня и говорит: «На, получай свое сокровище!» Я ей рассказывала, что
любила тебя в девицах. Ух! умная баба!.. Огонь. Смотри,
не запутайся… Тут
не ты один голову оставил.
— Тиранит.
Пьяницы — те живут, потому что
пьяница не слышит. Ему хоть в трубу труби — у него все равно голова как горшком прикрыта. Так опять беда: онипьяниц
не любят.
—
Люблю, — шептал пьяный старик,
не выпуская моей руки. — Ах,
люблю… Именно хорош этот молодой стыд… эта невинность и девственность просыпающейся мысли. Голубчик,
пьяница Селезнев все понимает… да! А только
не забудьте, что канатчик-то все-таки повесился. И какая хитрая штука: тут бытие, вившее свою веревку несколько лет, и тут же небытие, повешенное на этой самой веревке. И притом какая деликатность: пусть теперь другие вьют эту проклятую веревку… хе-хе!
Второе нашествие Порфира Порфирыча уже
не показалось никому таким диким, и Татьяна Власьевна первая нашла, что он хотя
пьяница и
любит покуражиться, но в душе добрый человек.
Нуждающимся актерам деньжатами помогал, в случае серьезной необходимости и довольно крупно, но
пьяницам не любил давать, да и
не знался с ними.
Лебедев. А ты, Николаша, начихай на все да поезжай к нам. Шурочка тебя
любит, понимает и ценит. Она, Николаша, честный, хороший человек.
Не в мать и
не в отца, а, должно быть, в проезжего молодца… Гляжу, брат, иной раз и
не верю, что у меня, у толстоносого
пьяницы, такое сокровище. Поезжай, потолкуй с нею об умном и — развлечешься. Это верный, искренний человек…
Людмила. Почему
не любишь? Дядя — тоже
пьяница, так его —
любишь… Пьянство — болезнь. Женя Мельников…
Тетерев(снова начиная извлекать из пианино густые тихие звуки). Я просто —
пьяница,
не больше. Вы знаете, почему в России много
пьяниц? Потому что быть
пьяницей удобно.
Пьяниц у нас
любят. Новатора, смелого человека — ненавидят, а
пьяниц —
любят. Ибо всегда удобнее
любить какую-нибудь мелочь, дрянь, чем что-либо крупное, хорошее…
Любим Карпыч (поднимая один палец кверху). Сс…
Не трогать! Хорошо тому на свете жить, у кого нету стыда в глазах!.. О люди, люди!
Любим Торцов
пьяница, а лучше вас! Вот теперь я сам пойду. (Обращаясь к толпе.) Шире дорогу —
Любим Торцов идет! (Уходит и тотчас возвращается.) Изверг естества! (Уходит.)
Вдруг с пермской стороны идёт человек и поёт высоким дрожащим голосом. Приподнял я голову, слушаю, и вижу: странник шагает, маленький, в белом подряснике, чайник у пояса, за спиною ранец из телячьей кожи и котелок. Идёт бойко, ещё издали кивает мне головой, ухмыляется. Самый обыкновенный странник, много таких, и вредный это народ: странничество для них сытое ремесло, невежды они, невегласы, врут всегда свирепо,
пьяницы и украсть
не прочь.
Не любил я их во всю силу души.
— Все врут: дураки — по глупости, умные — из хитрости, а Совка говорит правду… она ее говорит…
не для пользы своей… и
не для души… какая там душа? Просто — хочет и говорит. Слышал я — студенты правду
любят… ходил по трактирам, где они пьянствуют… ничего нет, враки это… просто —
пьяницы — пьют… да…
— Филипп! Скажи мне что-нибудь… слово утешения другу… брось!.. Я, брат,
люблю тебя… Все люди — скоты, ты был для меня — человек… хотя ты
пьяница! Ах, как ты пил водку, Филипп! Именно это тебя и погубило… А почему? Нужно было уметь владеть собою… и слушать меня. Р-разве я
не говорил тебе, бывало…
Вера (горячо). Ты, дядя, тоже злой! Ты всю жизнь ничего
не делал, только деньги проживал, а папа — он командовал людьми, и это очень трудно и опасно: вот, в него даже стреляли за это! Я знаю — вы говорите о нём дурно, — что он развратник и
пьяница и всё, но вы его
не любите, и это неправда, неправда! Развратники и
пьяницы не могут управлять людьми,
не могут, а папа — мог! Он управлял и ещё будет, — значит, он умный и хороший человек! Никто
не позволил бы управлять собою дурному человеку…
Верил я этому человеку. И стал было мне один арестантик говорить: «Ты, мол, зачем это с Безруким связываешься?
Не гляди, что он живой на небо пялится: руку-то ему купец на разбое пулей прострелил!..» Да я слушать
не стал, тем более что и говорил-то он во хмелю, а я пьяных страсть
не люблю. Отвернулся я от него, и он тоже осердился: «Пропадай, говорит, дурья голова!» А надо сказать: справедливый был человек, хоть и
пьяница.
И я постоянно возвращался к основной мысли, что причина всех гонений на Левку состоит в том, что Левка глуп на свой особенный салтык — а другие повально глупы; и так, как картежники
не любят неиграющего, а
пьяницы непьющего, так и они ненавидят бедного Левку.
Попов взять: ваших
не любят за то, что больно уж жадны и притязательны; за нашими этого поменьше, потому что содержание от обчéства им большое, зато с первого до последнего попы у нас горькие
пьяницы.
Граф почти
не пил сам и
не любил не только
пьяниц, но даже пьющих, хотя
не только
не стеснял своих дворовых и крестьян веселиться по праздникам, но даже поощрял их к этому, устраивая народные гуляния; но какое же веселье без водки, этой исторической вдохновительницы русского народа, а между тем, продажа и даже самый привоз ее в Грузино строго преследовались властным помещиком.
Он, как и все близкие с выдающимся деятелем люди, меньше всех ценил именно их деятельность — он
любил в Александре почтительного сына, хорошего служаку,
не игрока,
не мота и
не пьяницу, но понятия о «герое» и «гении»
не укладывались в его голове с понятием о «Саше».
— Вот как! А я так знаю, что Аракчеев только лентяев и вертопрахов
не любит,
пьяниц и мотов преследует, а хорошему слуге и у него хорошо, — протяжно проговорил проезжий, пристально глядя на Хвостова.